Когда-то, когда я сама была тинэйджером, я также радовалась, когда уезжали взрослые. И не то чтобы я занималась каким-то криминалом. Не курила (тогда еще), дебошей и попоек не устраивала. Да мне б и не с кем было – у меня все подруги были хорошие приличные девочки. В общем, вроде я не делала ничего такого, чего бы не могла делать при родителях. Но это был такой праздник! Вся эта огромная квартира – моя! Весь этот большой мир – мой!
Гм... ну как большой. Трехкомнатная хрущевка, 50 кв метров, включая кухню, коридорчик и сортир. Но казалась большой. Там было столько территорий, столько закутков, каждый закуток и полочка была для чего-то и чья-то. И все друзья-подруги так считали – у вас тут так много места! Ну и в сравнении – да – его было много. У других в таких же хрущевках семьи были и вовсе трехэтажные: бабушка с дедушкой, мама с папой, а вот теперь у дочки муж и ребенок – вот и извольте радоваться. А бывали и вовсе поделенные – на две семьи. Иногда они как-то делились в процессе жизни. Одна моя подруга оказалась в своей хрущевке с дочкой и почему-то двумя соседками: одна соседка была ее бывшая мачеха, а вторая – какая-то пришло-ничейная бабушка, которую кто-то на кого-то обменял вместе с ордером. Одна из трех комнат была проходной и принадлежала мачехе. Ничейная бабушка была в самой маленькой девятиметровке, а подруга с дочкой роскошно жила в аж 14 метрах. Путь в сортир, естественно, лежал через мачеху. Ну, и в квартире у нее все ходили по струнке – она была девушка решительная.
А вот у меня была своя комната. Ну как своя. Иногда ее сприходилось с кем-то делить, но в основном своя. А иногда все уезжали, и мне доставался целый большой мир, аж 50 квадратных метров.
Кажется, я человек очень компанейский.