И только одна мысль не давала мне покоя: где мой народ? Где мой народ проголосовавший за
Свидание было вторым, а стал быть имелся потенциал. Ну а чо, красивый парень, хорошо сложен, весьма не глуп, сдержанно обаятелен, итальянские корни. Рассказал, что едет покупать вторую яхту, а то первая удобная, но небыстрая, так пусть будет две. Ну, и заодно с яхтой придется трак прикупить, а то иначе как яхту довести. Эл выразил надежду, что к лету мы с ним вместе освоим его флотилью. Я выразила энтузиазм. А потом кто-то из нас произнес неприличное слово на «Т».
Это же ужасно, жаловался Эл. Мы раньше все ходили вместе на ланч на работе, а теперь либералы ходят отдельно, хотят обсуждать свое горе. Почему они не принимают того, что хотят люди.
Вообще-то, нынче республиканцы напоминают мне кошку, которая держит в зубах мышку и обижается, что мышка не хочет играть. Хотя, кошка приятное животное, и она занимает четкую экологическую нишу. Труднее понять мышек, позвавших кошку вести игру.
- Кис-кис, нас тут обижают! Нам совсем не досталось сыра, одни хлебные крошки! Кис-кис, помоги!
-Мяу! Иду мои маленькие! Я уже здесь! Все проблемы ваши решатся мигом. Вы не будете больше грустить о сыре - вы забудете вкус, запах и цвет. Вам станет элементарно не до того.
Но ведь это то, чего люди хотят, убеждал меня Эл. Они хотят иметь свою долю уважения, они хотят приходить после работы домой и пить пиво! Им же нужны работы!
Oh, yeah? Работа нужна, чтобы после нее можно было придти домой и пить пиво? Ладно, я как всегда все пропустила. Для меня работа всю жизнь была увлекательным аттракционом, способом залезть в загадочную трехмерную белковую структуру и пуститься вместе с ней в молекулярные приключения. За счет налогоплательщиков - это следует честно признать.
-Ну вот смотри, налоги. Если б тебе не надо было платить налоги, ты бы что? Ты б купила себе, наверное дом побольше, да?
Куда нам. И так уж мы друга в доме теряем, я и не знаю, чего там мои бандиты делают, вчера чуть дом не сожгли. Даже стол для пинг-понга у нас в дом поместился.
-Ну, тогда бы ты себе купила побольше машину?
Это чтоб мне с ней потом нигде не запарковаться?
-Ну, может тебе хочется больше одежды?
Ну, такое со мной случается временами. Я ее тогда иду и покупаю.
-Наверное, ты бы тогда откладывала больше, чтобы раньше выйти на пенсию?
А вот это совсем не вдохновляет. Мне в своей академической тусовке очень уютно.
Эл загрустил. А вот я, говорит, хочу на пенсию и уйти на своей яхте
Ой, тебя б, золотко, в Россию в 90е с твоим планированием. Просыпаешся сутра и планируешь-планируешь, че б такое на завтрак пожрать. Это я промолчала.
Не знаю, говорит Эл, может мне потом дети помогут, если что.
Ну да, живут они себе, эти пожилые семейные дети, и вдруг на них – оп! – свалился 80летний дедушка без денег. Ну а че, он на яхте ходил.
А вдруг, говорю, твои дети тоже захотят пораньше на пенсию и на яхте?
В общем, вроде пора вставать и двигать, а у меня дилемма: у меня еще в бокале больше половины не допито. Оставить? – жалко, коктейль очень вкусный, с живыми земляниками. Допить залпом? – стремно, там на земляниках нехило алкоголя, а мне доехать надо без происшествий.
Я нежно помотрела Элу в глаза и произнесла: «Послушай. Я совсем не разбираюсь в политике. Политика – это так сложно. Я разбираюсь в клетках. И вот я допустим хочу убедить человечество, что я могу сделать клетку счастливой, и мне нужны на это деньги. Я тогда пишу, как я это сделаю и почему это получится. И почему именно я это умею. И это все читают люди, которые разбираются в клетках не хуже меня. Разумный ведь процесс, да? Ну, а вот политика. Это про общество, оно состоит из многих человеков, а человеки – из многих клеток. Т.е. это более сложная система, да? Ну, и приходит
Эл смотрел на меня очень пристально, и было видно сквозь черепушку, как перекатываются его шарики. Под мерный перестук шариков я допила свой коктейль до самых земляник.
Мы нежно поцеловались на прощание. И все же, боюсь, что на яхте меня катать не будут.